ФинПутевод

Крайне необычный в бюрократическом обиходе публичный призыв «не провоцировать нас», обращенный Центробанком к правительству, выдает управленческий топ-секрет. ЦБ сегодня — последняя госструктура, которая еще верит, что в России существует капитализм.

В отличие от своей немногословной начальницы Эльвиры Набиуллиной, первый заместитель председателя ЦБ Ксения Юдаева славится тем, что раз за разом высказывает вслух такие вещи, которые чиновнику у нас говорить не положено. Вспоминается даже ребенок, что-то сказавший о голом короле. Правда, ребенок был не при должности.

В начале этого года Юдаева объявила, что в российской экономике сейчас если и не стагфляция, то нечто, весьма к ней близкое. Страшное слово было произнесено и даже частично воспринято просвещенной частью нашей бюрократии. Правда, на решениях исполнительной власти это ни капельки не отразилось.

И вот новая сенсация: «Мы хотели бы обсудить с правительством вопрос о том, чтобы они учитывали, принимая такие решения, их влияние на инфляцию, и проводили их таким образом, чтобы не приводить к резким скачкам инфляции, и, если хотите, не провоцировать нас (Центробанк — С.Ш.) на политику, которая… может быть вредна с точки зрения экономического роста…».

«Вредная политика», которой Юдаева пытается угрожать российскому правительству, — это дальнейшее ужесточение денежно-кредитного курса Центробанка. А «решения», которые зампред ЦБ советует правительству не принимать или хотя бы принимать с оглядкой, — это трехпроцентный налог с продаж, придуманный Минфином и планируемый к введению с 1 января 2015 года.

Сюжет спора ясен как слеза младенца. Вздувая цены, налог с продаж обеспечит очередной инфляционный скачок. А поскольку для Центробанка борьба с инфляцией важнее, чем подстегивание экономического роста, он вынужден будет ответить на этот налог какими-то жесткими мерами (например, еще одним повышением базовой ставки), которые притормозят инфляцию, но попутно ударят и по субъектам экономики.

Кто в этом споре прав по существу?

Относительно нашего правительства вопрос лишен смысла. Думать о чем-то — не его задача. Оно в лихорадочном темпе выполняет высочайшие приказы о немедленном изыскании денег на то, другое, пятое, десятое… И с этой целью метет по сусекам (транжирит национальные фонды, конфискует накопительные пенсии), а также реализует свой творческий потенциал, изобретая различные налоги и поборы. В этом смысле предложение Юдаевой что-то там «обсудить с правительством» выглядит наивно. На «обсуждения» у этого правительства нет ни времени, ни полномочий.

Остается понять, прав ли ЦБ. В последние месяцы только ленивый не обличал его за нежелание помочь народному хозяйству дешевыми кредитами и всеми прочими доступными средствами. Упрямство ЦБ воспринимается уже как некая загадка.

Ее разгадку в сентябрьском номере «Вопросов экономики» изложил Сергей Глазьев — академик, президентский советник и кандидат в идеологи новейшей экономической политики. Понятно, что он требует радикально отгородиться от внешнего мира и смело залить российскую экономику деньгами. Это для него не ново. Нова прямота, с которой академик намекает, что в саботирующем все эти начинания ЦБ попросту окопались враги. «Донос на Центробанк» — так солидная газета «Ведомости» назвала свою редакционную статью, посвященную глазьевскому манифесту.

Но главным публичным защитником ЦБ опять оказалась Ксения Юдаева. В том же номере «Вопросов экономики» размещена ее статья, в которой чиновница взывает к постулатам мировой науки, объясняет застой российской экономики особенностями ее структуры, за которые ЦБ отвечать не может, и утверждает, что реальный выбор у нас сейчас между застоем при высокой инфляции и застоем при низкой.

Чтобы разобраться в сути этого спора, ответим сначала на вопрос: наступила ли уже стагфляция, о приближении которой говорили в начале года? Ответ будет положительный. Даже по официальным, приукрашенным данным, в первом полугодии 2014-го ВВП увеличился всего на 0,8% против первого полугодия 2013-го (годом раньше рост был тоже плох, но все-таки чуть выше — на 0,9%). А если по-честному, то мало кто сомневается, что сейчас у нас спад.

В то время как экономика в лучшем случае топчется на месте, инфляция ускоряется. В отчете Росстата каждый может посмотреть, как кривая индекса потребительских цен в феврале обходит такую же кривую за прошлый год и в последующие месяцы уверенно ее обгоняет. В августе 2014-го базовый индекс потребительских цен был на 8,0% выше, чем в августе 2013-го. А в августе 2013-го по сравнению с августом 2012-го его рост составлял всего 5,5%.

Застой в экономике при ускорении роста цен — это и есть стагфляция в самом что ни на есть стандартном ее понимании. И способы ее лечения тоже стандартны. Поскольку стимулирование хозяйства деньгами в таких условиях подгоняет только одно — цены, то экономическим ростом временно жертвуют и сначала душат инфляцию. Именно это и делает сейчас ЦБ, пытаясь вести себя, как любой ответственный Центробанк в стране с рыночной экономикой.

Правильно ли он поступает? Если в России все еще капитализм, то Ксения Юдаева вместе с Центробанком правы. Потому что при капитализме по-другому и не делают. В Америке и Европе, на опыт которых с такой горячностью ссылаются критики российского ЦБ, экономику подхлестывают деньгами только тогда, когда цены не растут.

А вот если у нас уже иная экономика, называй ее глазьевской, командной, мобилизационной — какой угодно, но только не капиталистической, то все эти антиинфляционные старания лишены смысла. Тогда и в самом деле дозволено все.

Но пока рациональная (если бы дело происходило в нормальных условиях) политика ЦБ как-то сосуществует с нерациональными или вовсе ненормальными действиями остальных структур власти. Вкус этого коктейля стране еще только предстоит распробовать.

Новости.

Комментарии запрещены.