ФинПутевод

Ровно год назад, сразу после досрочных парламентских выборов в Польше, мир узнал о поражении консервативно-националистической партии «Право и справедливость», возглавляемой братьями Качиньскими. При беспрецедентной активности избирателей более 40% голосов удалось собрать либералам из «Гражданской платформы». Ее лидер Дональд Туск вскоре сменил на посту премьер-министра Ярослава Качиньского. Тогдашняя победа польских либералов вызвала немало надежд на потепление в российско-польских отношениях.

Увы, несмотря на все ожидания, за первый год, проведенный Туском у власти, Россия и Польша так и не смогли достичь значимого прогресса. Отсутствие диалога на уровне дипломатов и гигантский дисбаланс в торговле остаются факторами взаимного напряжения. Да и летние действия России на Кавказе стимулируют, в частности, присоединение восточноевропейских стран – и Польши в том числе – к американской программе ПРО. В течение прошедшего года, особенно в первые месяцы после победы Дональда Туска, и с российской, и с польской стороны декларировались намерения восстановить если не дружбу, то по крайней мере нормальное деловое партнерство. В самом конце прошлого года Россия демонстративно отменила ограничения на импорт польского мяса, а еще через некоторое время новый премьер-министр официально посетил Москву. Примерно в то же время общественность двух столиц бурно приветствовала Анджея Вайду и премьеру его «Катыни». Казалось бы, напряженность прежних лет начинает спадать. Однако, если взглянуть на итоги прошедшего года, становится очевидно: хотя первые полушаги с обеих сторон и сделаны, в «сухом остатке» не так уж много. Эмбарго с российской стороны отменено, но никаких межгосударственных документов по поводу поставок в Россию мяса и другой польской сельхозпродукции как не было, так и нет. В свою очередь эмоциональное выступление президента Леха Качиньского на памятном митинге в Тбилиси, инициативы по введению санкций против России после грузинского кризиса, официальное заявление о присоединении Польши к американской программе ПРО – все это говорит о том, что строить излишние иллюзии относительно возможностей успешного диалога с центрально-европейским соседом, явно преждевременно.

Между тем если сравнить настроения политиков и экспертов в самой Польше, скажем, весны 2007-го и осени 2008 года, то определенные изменения все же есть. Так, если полтора года назад тогдашний глава российско-польской парламентской группы Сейма, представитель партии «Право и справедливость» Тодеуш Вожьняк (Todeush Woźniak) выдвигал целый список требований в отношении Москвы, первыми пунктами которого значились отказ от строительства Северо-европейского газопровода (СЕГ) и разрешение на ввоз мяса, то теперь требовательность польской стороны снижается. И если из уст представителей некоторых государственных информационных структур тема «газового оружия» по-прежнему звучит как одна из ключевых в отношениях с Москвой, то источники в департаменте Восточной политики польского МИДа (отвечающем за отношения с Россией) готовы признать вопрос о СЕГ не столь существенным.

Наиболее реалистичные независимые эксперты в Польше прекрасно понимают, что альтернативы газовым поставкам с востока не существует: любые попытки найти обходные пути пока нерентабельны, а значит, как говорит Анджей Щешняк (Andrzej Szczẹśniak), эксперт аналитического центра NaftaGaz, польскому правительству придется приготовить деньги, чтобы платить дальше. Впрочем, прагматики в Варшаве прекрасно понимают: так же, как европейцы сегодня не могут не покупать газ из России, русские не могут не продавать его в Европу. За российские энергоносители Польша ежегодно отдает около 7,5 милрд долл. Дефицит в торговле с Россией, по данным польской Торговой палаты, составляет около 7 милрд. Более или менее выравнять торговый баланс удается за счет экспорта в Украину, Белоруссию и другие страны региона.

Однако с учетом развивающегося мирового экономического кризиса вряд ли сложившуюся диспропорцию в экономических отношениях с Россией удастся преодолеть в обозримой перспективе – даже если завтра мы скупим все польское мясо и йогурты. Поэтому куда более важной проблемой во взаимоотношениях с большим восточным соседом в нынешнем польском МИДе считают отсутствие диалога между двумя странами, а также разницу в языке дипломатии. В Варшаве пока не понимают, что значит словосочетание «зона российских интересов», где ее границы и может ли в этой зоне иметь свои интересы кто-то другой. Видимо, в этом глубинном непонимании и кроется ответ на вопрос, почему ряд польских экспертов и политиков педалируют необходимость скорейшего принятия Украины в НАТО, а МИД готов принять план вступления в альянс Грузии, отдавая себе отчет, что вряд ли и то, и другое удастся провернуть быстро. Разумеется, дает о себе знать страх «имперских амбиций» России – отсюда заявления, что Польша больше никогда не согласится стать частью «внешнего кольца Российской империи».

В то же время вменяемые эксперты, вроде профессора Романа Кужьняра (Roman Kuźniar), советника польского министра обороны, признают, что чрезмерное увлечение отношениями с Западом, и в частности размещение на территории страны американских ПРО, противоречит интересам польского суверенитета. Так или иначе в сегодняшней Польше уже не думают оспаривать претензии России на участие в «концерте великих держав». Хотя само это понятие с точки зрения современной европейской дипломатии отдает архаикой. Россия – главный внешнеполитический партнер с востока для всего Евросоюза, в том числе и для Польши. Видимо, поэтому в польском МИДе понимают неизбежность возобновления переговоров о заключении договора между Россией и ЕС и просят лишь некоторое время «на раздумья» после грузинской кампании. Которая, кстати, как ни парадоксально, многих здесь впечатлила как весьма успешная военная операция.

Василий Жарков

Новости.

Комментарии запрещены.