Начать сначала
Тридцать пятый президент США Джон Фицджеральд Кеннеди вошел в нашу культуру не как муж и любовник красивых женщин, не как человек, едва не взорвавший на пару с Никитой Хрущевым нашу планету, не как жертва удавшегося покушения, а, как ни странно было бы узнать ему самому, как знаток китайской культуры.
Это с легкой руки его спичрайтеров в повседневный оборот советского, а потом и постсоветского человека вошла восточная мудрость: «Слово «кризис», написанное по-китайски, состоит из двух иероглифов: один означает «опасность», а другой — «благоприятная возможность»». С тех пор, с начала 1960-х, мир, шагая от кризиса к кризису, уж сколько раз до неузнаваемости изменился… — Великий перелом 1968-го, энергетические кризисы 1973-го и 1979-го, развал СССР и 11 сентября 2001 года — Череда падений и взлетов для одних, и длинная нисходящая упущенных шансов для других…
Для СССР 1968-й это позор Праги, 1973-й — проклятье нефтегазовой иглы, 1979-й — очередной взлет цен на нефть, иллюзия всемогущества и, как результат, Афганская авантюра. И даже развал СССР вместо величайшего шанса для его народов отбросить груз прошлых неудач стал еще одной «величайшей гуманитарной катастрофой» для народа, который за этот век только и делал, что исправлял последствия собственными руками сотворенных «величайших гуманитарных катастроф».
Сравнительное процветание осени застоя закончилось, когда в середине 1980-х лопнул пузырь высоких цен на нефть. Горбачевские перестройка и ускорение так и не стали действенной заместительной терапией, гигант СССР за три коротких августовских дня 1991 года умер от ураганного насморка членов ГКЧП, а элиты возникших путем деления его огромного тела независимых государств вместо экономических реформ занялись некрофилией, лишь по недоразумению называемой сегодня первоначальным накоплением капитала.
Много кто в мире стартовал в том далеком 1991 году. Китайские реформы начались чуть раньше, но экономическое чудо сегодняшних растущих гигантов Индии, Бразилии, Турции родилось в тот самый год, когда на карте мира появились независимые Украина и Россия. Для Запада 1990-е стали беззаботным летом, которое он протанцевал и пропел под знаменитый клинтоновский саксофон. Для Китая, Индии, Бразилии, Турции это было десятилетие тяжелой грязной работы, которую им удалось заполучить благодаря дешевым энергоносителям, дешевым кредитам и аутсорсингу. Запад не хотел работать, но мог позволить себе много потреблять. Это был шанс, которым в 1990-е воспользовались самые умные.
Украина, а с ней и Россия, тоже вовсю попользовались десятилетием дешевых углеводородов. За их счет можно было и дальше эксплуатировать громоздкое устаревшее энергоемкое оборудование советских времен. За их счет по количеству долларовых миллиардеров и дорогих машин на улицах Украина и Россия обошли многие процветающие страны западного мира. В 1990-е Украина напоминала бассейн из школьной задачи, который неплохо существует за счет того, что в него по одной трубе что-то втекает, а по другой из него вытекает. Вместо того, чтобы вкладывать деньги в производство у себя в стране, десятки тысяч челноков, а потом и вместительных сухогрузов бесконечной вереницей потянулись в соседние страны, цементируя столь необходимой своей экономике валютой фундамент турецкого и китайского экономического чуда. Имея металлургические и машиностроительные гиганты, производя самые большие самолеты в мире и запуская ракеты в космос, мы были слишком гордыми, чтобы построить швейные фабрики. Со второй половины 1990-х, провозгласив курс в Европу, Украина сочла одно это поводом зажить на широкую ногу -по-европейски, так и не научившись по-европейски работать и зарабатывать.
Пришли 2000-е, с их растущей ценой на нефть и газ, с новыми рисками локальных конфликтов и глобальной войной с терроризмом. Мы спохватились, попытались начать перевооружать экономику, но пухнущая от нефтедолларов соседняя Россия в силу хотя бы законов экономики, не говоря уже о подпитываемых нежданным богатством имперских амбициях, по капле высасывала из нашей промышленности жизнь. Еще недавно страны, расхватывавшие наш металл, наши трубы, как горячие пирожки, к концу 2000-х обзавелись своими заводами, и металлургия, до того обеспечивавшая треть бюджета страны, теперь сама начала выкачивать из страны ее кровь на бесчисленные офшорные счета. Украина превратилась в страну пенсионеров, где пенсионного возраста достигла не только половина граждан, но и большая часть промышленных мощностей и инфраструктуры. Пять лет после экономического кризиса 2008 года окончательно превратили Украину в страну, которая не в состоянии прокормить себя. Провести ЕВРО-2012 и умереть красиво, — вот основной лозунг тех лет. Лишь год после его окончания смогла протянуть страна, после чего с обеих сторон трубы нам постучали… 1990-е, которые дали немыслимое ранее богатство одним, стали причиной полного краха надежд на будущее других — нас с вами.
Кроме себя самих нам некого винить в упущенных шансах, в том, что происходит с нами сегодня. Мы долгие годы мялись у самой полосы прибоя, боязливо кончиком пальца пробуя воду, а когда наконец в нее вошли, оказалось, что остальные пловцы уже приближаются к финишу. Крах экономики, война — как некогда СССР, мы стоим на самом краю. Бездна, пропасть, но в то же время, словами китайского мудреца и застреленного американского президента, новый шанс. Как и в далеком 1991-м, словной волей провидения снова лопнул нефтяной пузырь, державший на плаву соседнюю Россию, и Украина, снова голая, но уже с богатым жизненным опытом, оказалась на привычном для нее перепутье. Когда дешевеют нефть и газ, высвободившиеся деньги превращаются в дешевые инвестиции. Миллиарды, которые раньше доставались тем странам, которые добывали углеводороды, достаются тем, кто раньше их покупал. По самым скромным оценкам, на сегодня речь идет о более чем триллионе долларов, часть из которых могут стать новым стартом для украинской экономики.
Впереди новые 1990-е. Не обязательно в том смысле, какими помним их мы, — голодное десятилетие для большинства и при этом вакханалия первоначального накопления капитала на фоне естественного отбора в среде его накопителей. Они могут стать для нас такими, разве что вместо первоначального накопления — очередное перераспределение неразграбленных интервентами и оккупантами национальных богатств. Но могут стать для нас и 1990-ми Китая, Индии, Бразилии, Турции, Центральной Европы — десятилетием дешевых энергоносителей и доступных инвестиций. Второй шанс для Украины.
И никакого шанса для России? За день до обстрела Мариуполя Владимиру Путину в который раз предложили выход — старую красивую мечту о Европе от Лиссабона до Волгограда. России был дан еще один шанс измениться, отказаться от сырьевой экономики и стать частью огромного общего рынка Старого Света, который не ограничится пространством до Владивостока и неизбежно протянется от Лиссабона до Шанхая и Токио. Казалось бы, нефть и газ дешевеют ниже стоимости добычи, Европа успешно учится обходиться без российских нефти и газа, уже сегодня Украина лишь 40% газа импортирует из России, а через два года сможет обходиться и без них. Что будет делать Россия с богатствами своих недр, которые невозможно будет продать, которые дешевле будет жечь в скважине, чем продавать в Европу или Китай? Еще одно предложение, но Кремль не слышит. Принять его, значит измениться. Страх будущего, страх перемен, боязнь всего нового — довольно распространенная болезнь, проклятье России.
В который раз за мою недолгую жизнь мир изменяется у меня на глазах. Подобно насекомому или змее он сбрасывает старую, ставшую тесной кожу. Очищение, обновление, рост — прямое следствие этой довольно неприятной процедуры. Мы сбросили наш старый тесный панцирь. Так мы получили шанс стать больше и сильнее, когда-нибудь перерасти, пережить своего конкурента, врага, возможно, отрастить легкие и выйти наконец на сушу. Можно дальше заживо гнить на привычном нам дне, как выбрал наш восточный сосед, и во взаимоуничтожающей борьбе превратиться в конце в еще один миллиметр, тончайший слой отложений… Неизвестность, в которой все зависит от нас, или привычный порядок вещей, в котором от нас уже давно ничего не зависит? Да что тут думать?! Если появился шанс, хватай, царапайся из последних сил — лишь бы вперед. Это эволюция — кто не меняется, проигрывает. Кажется, это-то мы уже должны были выучить за 20 с гаком в пустую прожитых лет.