ФинПутевод

Нынешний кризис не похож на предыдущие. Он продлится как минимум три года. Страну ждут массовые увольнения, а многие государственные предприятия могут быть закрыты.

Такое мнение в интервью Naviny.by высказал экономист, генеральный директор Бизнес-школы ИПМ Павел Данейко.

— Как бы вы охарактеризовали то, что сейчас происходит с белорусской экономикой?

— К тому, что происходит, однозначно подходит слово «кризис», но, наверное, он несколько необычный.

— А чем он отличается, например, от кризиса 2011 года?

— В 2011 году в Беларуси был валютный кризис. Впоследствии от этого очень сильно выиграли экспортеры: все те, кто продавал свою продукцию на российском, украинском рынках. Они заработали достаточно значимые дивиденды.

Сейчас в результате кризиса проиграли и импортеры, и экспортеры. По экспортерам нанесен гораздо более жесткий удар за счет более глубокой девальвации в России и Украине. По этой причине мы столкнемся с теми явлениями, которых раньше не было. В частности, с безработицей.

В частном секторе уже начались массовые увольнения. Государственные предприятия их продолжат, потому что если экспортеры в частном секторе больны, им тяжело, то, скорее всего, целый ряд государственных предприятий просто уже погибли, но они этого еще не осознали. Маловероятно возрождение тех рынков, на которых они работают.

Это первая особенность нынешнего кризиса.

Вторая особенность состоит в том, что мы никогда не имели кризиса, который был долго. После предыдущих кризисов в течение полугода наступала стабилизация, и дальше был рост.

Сейчас после стабилизации валютного кризиса мы впервые окажемся в ситуации, когда роста не будет много лет. Это совершенно новое состояние рынка, с которым после 1991 года мы никогда не сталкивались. Всегда следующий день приносил более богатый рынок, чем вчера. Сейчас мы будем жить в мире, в котором завтра наши клиенты будут беднее, чем вчера.

— Белорусские власти говорят, что этот кризис вызван внешними факторами. Они правы?

— Если говорить о внутренней экономике, то в данном случае наш потенциал адаптации к этому кризису мог бы быть выше, но этот кризис вызван абсолютно внешними факторами. Белорусская экономика наполовину завязана на Россию.

— Как вы оцениваете действия властей по спасению экономики?

— Национальный банк у нас достаточно профессиональный. В рамках тех политических, социальных, организационных ограничений, которые есть, по-моему, он проводит достаточно последовательную политику. А агрессивные действия против импортеров происходят в рамках той парадигмы, которая есть в управлении экономикой. Можно обсуждать, верная это парадигма или нет, но когда кризис, то в общем-то не до обсуждений. Возможны и другие подходы.

— Какие?

— Для того чтобы повысить устойчивость нашей экономики, нужно избавиться от бремени государственных расходов на поддержку нерентабельных государственных предприятий. Пока мы этого не сделаем, мы все время будем находиться под угрозой девальвации, а наша способность реагировать на кризисы на тех рынках, где мы в основном работаем, будет достаточно ограничена.

— Как долго продлится этот кризис?

— В Беларуси это зависит от того, будем ли мы сохранять фокус экспортной ориентации на Россию или будет принято решение о диверсификации рынка. Если будем работать только на Россию, то тогда ответ на вопрос «Как долго?» будет связан с тем, как будет Россия дальше строить свои отношения с Западом и Украиной.

Если произойдет диверсификация, будет принято решение не только на уровне частного, но и на государственном уровне, то кризис продлится три года. Это тот цикл, за который обычно происходит перестройка модели: выход на новые рынки, заключение контрактов, первые поставки.

— Насколько это легко сделать?

— Конечно, тяжело. Нужна новая компетенция, время и инвестиции. Выход на новые рынки стоит денег. У нашего бизнеса нет соответствующих компетенций и доступа к длинным деньгам, и время достаточно ограничено, чтобы решить эту задачу.

Новости.

Комментарии запрещены.