ФинПутевод

Социология фиксирует предсказуемое: на военно-политический кризис августа массовое сознание ответило резким ростом ксенофобских — американофобских, грузинофобских — настроений (исследование «Левада-центра»). На финансовый кризис сентября массовое сознание не отреагировало никак. Было даже зафиксировано улучшение экономического самочувствия населения (исследование фонда «Общественное мнение»).

Здесь нет противоречия: и то и другое — чрезмерная сензитивность в первом случае и полная нечувствительность во втором — лишь прямое следствие государственной пропаганды, святой веры телевизору. Не интернету, газетам, сарафанному радио, а именно телевизору. Вот уж в самом деле, как говорит социолог и киновед Даниил Дондурей, «реальность создается на пультах ВГТРК».

Разумеется, здесь нужна оговорка: кризис, слишком очевидный в офисах инвестиционных и коммерческих банков, в ньюсрумах деловых изданий, пока не стал реальностью для большинства населения. Отсюда и нечувствительность, регистрируемая опросами общественного мнения, которая тем не менее спустя некоторое время сменится самыми тревожными настроениями.

Но нет главного — осознания того, что мы стали свидетелями системного кризиса модели стабильности, основанной на государственном капитализме, политическом монополизме, геополитической агрессивности, ценностной дезориентации.

Власть отдает себе отчет в том, что система неблагополучна. Иначе бы не делались попытки решить внутриполитический кризис методом создания управляемой либеральной партии, внешнеполитический — утешительными заявлениями в адрес Запада в жанре «нам не жить друг без друга», экономический — вливаниями ликвидности. Но все это латание дыр, тушение локальных пожаров, существование в стиле ошпаренной кошки, а не кризис-менеджмент.

Проблема в том, что умение управлять кризисом — это прежде всего способность публично признать его существование. Разделить с нацией ответственность за выход из него. Для этого и существуют неимитационные демократические институты и процедуры. В США «планы Полсона — это планы народа» в том смысле, что ответственность за решения власть разделяет с налогоплательщиками благодаря тяжелой процедуре прохождения через конгресс и абсолютной транспарентности финансовых потоков. У нас же до сих пор никто точно не знает, дошли ли деньги, выделенные на спасение банковской системы, хотя бы до кредитных организаций ниже уровня ВТБ, Сбербанка и Газпромбанка.

Не календарные, а политические 1990-е закончились в 1998 г. в результате дефолта. Тогда кризис был очевиден для всех, потому что его признала власть. Сегодня кризис официально не признан властью, поэтому рядовые граждане не заметили окончания политических нулевых и развала модели стабильности. Пока не заметили. Но тем сложнее будет потом объяснять простым обывателям, что произошло, и искать выход из кризиса. Причем искать в одиночку, потому что общественное мнение на этот раз останется нечувствительным к кризису власти, который окажется ее, власти, частным делом.

Андрей Колесников

Новости.

Комментарии запрещены.